Форум Рузаевки

По результатам переписке с sv-57 открыл этот раздел форума.
sv-57 дал права модератора

Вот ссылка где можно скачать кое что по данной теме! http://unionpeer.org/topic/205742-filip ... ratai.html

"Ежка веле" -
огромное спасибо за предоставленную ссылку. Материал действительно очень интересный, в ближайшее время постараюсь его обработать и выложить для всеобщего обозрения.
Кроме того, уже первое прочтение материала ясно дает почувствовать, что есть в нас, даже так сильно утративших связь с "родным очагом" - целые пласты сохранившихся на "генном уровне" устоев и традиций. Это очень удивительно - осознавать в себе, в своих устоявшихся миропониманиях - "родовые истоки" своего народа.
Обязательно дам свои комментарии к данному материалу.

_________________
Мордва и чуваши, всё люди не наши. (с)
Любить, як хохол цибулю. (с)
Чудь начудила, меря намерила, мордва намордовала (с)
Эрзя и Мокша это только НАШЕ внутреннее различие, - и оно не касается никого из вне, особенно МОРДВЫ!

Вот еще.Свадьба мордвы Поволжья: о5ряд и фольклор
Каталог работ » Литературоведение
Выдержки из работы:

У каратаев девушки наряжали дом жениха вещами из приданого невесты - "ызба тезу". Ее подруги накануне свадьбы приходили и украшали дом, по всей избе вешали полотенца, скатерти, на окна - занавески. На одну избу приходилось пятнадцать-шестнадцать полотенец (Баязитова, 1991: 110). Та

ким образом мордва, как и другие финноугры, оформляла свадебное пространство (Новикова, 1988: 57). Принимая во внимание красный цвет вышивки, учитывая обозначения, можно говорить об использовании их в качестве своеобразных оберегов (Новикова, 1988: 57), ритуально-магических символов, олицетворяющих долгий совместный путь молодых, семейное благополучие. Домотканые изделия в селе Мордовские Каратаи использовались в качестве свадебных даров. Одаривание невестой стороны жениха - "бирнэлэу" было непременным актом традиционной свадьбы каратаев (ПМА: Глонина). Подарки - "насыры" стороне жениха раздавала мать невесты, в ее отсутствие крестная - матка. Они символизировали уважение, сближение родни невесты и жениха, добрую память о свадьбе и молодых. Церемония одаривания у каратаев более проста, чем у мордвы-эрзи и мокши, у которых даже на начальной стадии свадьбы, во время сговора разыгрывался целый спектакль в песенном сопровождении.

Важным этапом была "дяш килен кыз мунчасы" ("баня невесты") - непременный ритуал свадьбы (ПМА: Глонина). Она топилась накануне. Существенной смысловой частью ритуала были лирические причитания, схожие с теми, которые исполнялись в основном регионе. Плачи вела либо сама невеста, либо (если она не умела петь и плакать), приглашенная женщина.

На всех этапах церемонии участвовали "кыз йулдашллары" - подруги невесты, в функции которых входило участие в обрядах. Они провожали ее в баню, помогали мыться, встречали, затем заплетали волосы, поддерживали в причетах. Непременными персонажами были дружка и полдружка со стороны жениха. Им, как и в основном регионе, украшали шапки цветными лоскутками, что выделяло их среди участников (ЦГА РМ ФР-267, on. 1, д. 64, л. 11). Помимо них на свадьбе присутствовали "туй кунаклары" - приглашенные гости, "даш килен затуцилар" - провожающие невесту (ПМА: Никуше-ва). Активную роль играла "кыда катен" - крестная мать жениха, которая в числе первых одаривала невесту, затем брала ее за руки и вела из чулана (кухни) за стол к жениху; в церкви она завязывала (окручивала) ей голову,

надевала кокошник, накрывала фатой, оберегала ее, произнося слова заклинаний, молитв, подсказывала невесте как ей следует вести себя в тех или иных ситуациях, что отвечать, петь и причитать в различных эпизодах (ПМА: Глонина). Раньше у каратаев, как и у эрзи и мокши, собирали свадебный поезд, в который входило несколько подвод. Невесту сажали в тарантас, куда клали "тюшак салдым" (постель), "джастык салдым" (подушки) (ПМА: Глонина). На "кыз зату" (проводы невесты) приходили все родственники, соседи, чтобы с честью отправить девушку. Они веселились, пели, плясали.

Ключевым этапом в свадьбе было "винчалу" - венчание, происходившее в церкви, где на голову молодым клали венцы, спрашивая их о желании обручиться. Затем жених и невеста обменивались кольцами. Из церкви молодых встречали родители жениха с хлебом и солью, родственники осыпали их хмелем, пшеницей, давали поочередно отведать хлеба, затем благословляли иконой на счастливую жизнь: "Таза бул икмэкле тывлы бул йакши тыргтыз" ("Будь здорова, будь с хлебом, хорошо живите") (Баязитова, 1991: 111).

В прошлом после сговора невесту по обряду "йэш килен ашату" кормила сторона жениха. Помолвленной приносили еду - выпечку, сладости (ПМА: (Балякаев). Своеобразным современным продолжением у каратаев был ритуал совместного кормления жениха и невесты с одной ложки - "бер кашыктан ашату", для того чтобы они дружно жили (ПМА: Балякаев). Пищу невесте подносила мать жениха. Обычай прикармливания объясняется традиционным крестьянским взглядом на природу отношений, которые формировались под воздействием хозяйственной деятельности. Хозяйка, прикармливавшая из рук домашнюю птицу, скот, замечала их привязанность к себе. На свадьбе этот акт направлен на строительство согласия в семье, любовного отношения невестки к свекрови и свекру.

Важное значение придавалось обмену хлебами во время приезда за невестой. Матери жениха и невесты обменивались караваями, испеченными

из белой муки со сдобами. Сваха привозила пирог, который клала на полку, и лепешку - ее отдают невесте (ЦГА РМ ФР-267, on. 1, д. 64, л. 12).

Одним из заключительных эпизодов свадьбы был "жэш килен жырлату", близкий к мишаро-татарскому "буза йерету" (ПМА: Празднина). Схожее по характеру действо - "кече явшема" проводилось на заключительном этапе эрзя-мордовской свадьбы в селе Шугурово Большеберезниковского района Мордовии. Невеста должна была угощать гостей квасом, и пока те пьют, исполняла песни. Вначале ковш с поклоном подносила свекру и свекрови, затем родственникам (Мордов. свад. обрядн. и поэз., 2004: 95).

На послесвадебном этапе невесте показывали дорогу к воде - "су йулы курсэту" - обряд, широко распространенный у многих народов Среднего Поволжья. Невесту сопровождали замужняя женщина и девушка, которых молодая одаривала лентой, колечком, украшением или еще чем-нибудь на память. Набранную в ведра воду невеста несла домой, ею заваривали чай, пили в сыром виде, давали животным (ЦГА РМ ФР-267, on. 1, д. 64, л. 13).

Для каратаевской свадьбы, как и в целом для мордовской системы семейно-брачных обрядов, было характерно стремление к установлению близких отношений между невестой и родственниками жениха, что способствовало бесконфликтному вхождению молодой в новую семью. Осуществлялся целый ряд других ритуалов. Имелась обширная терминология, родства, позволявшая ей при повседневном общении естественно и непринужденно строить свои взаимоотношения с широким кругом родственников жениха.

Изучение обрядовых и фольклорных компонентов свадьбы мордвы-каратаев, терминологии, связанной с обрядом, позволяет утверждать, что данное этническое подразделение является частью мордовского народа, подвергшееся в ходе исторического развития тюркскому, преимущественно татарскому влиянию, но вместе с тем сохранившее этническое самосознание и основные компоненты мордовской духовной культуры. Анализ значительного числа фольклорных и этнографических материалов обнаруживает генети

ческую близость свадьбы каратаев со свадьбой мордвы-эрзи и мокши основного региона. Это находит отражение в ее обрядовой поэтической структуре.

Во-первых, идентичны многие термины, обозначающие персонажей свадьбы, распределение ролей, соответствующие их функциям песнопения и т. д. Во-вторых, для обряда каратаев характерны те же основные этапы, ритуалы, действия (досвадебные молодежные праздники и гуляния, сватовство, установление дня свадьбы, расплетание косы, девичья баня, благодарение духов бани, причитания, благословление невесты в родительском доме, церковное венчание, осыпание молодых хмелем, зерном, благословление их родителями жениха, свадебный пир, ряженье, показ дороги к воде и др.) и связанный с ними фольклор.

Вместе с тем надо отметить и некоторые отличия. Так, другим группам мордвы Поволжья не свойственны такие персонажи свадьбы мордвы-каратаев, как сопровождающие молодых "собачка невесты" и "собачка жениха", а также их действия, связанные со специфическим "лаем", состоящим из междометий, интонированных как лай: "ай, ай, ай, ай". В мордовской свадьбе отсутствует женщина, заставляющая плакать невесту или исполняющая причеты сама. У каратаев не практиковалась женитьба малолетних сыновей на взрослых девушках, в связи с чем нет тематического цикла фольклорных произведений, имеющихся у мордвы-эрзи и мокши. В свадебной поэзии, вообще устном народном творчестве каратаев не зафиксирован обряд умыкания или его пережиточные элементы, что не удивительно в условиях локальной этнической группы, проживающей в окружении татарских и русских сел. Не отмечен и обряд имянаречения невесты, хотя сохранился термин "мазай" (так называли молодую в семье мужа), который в основном регионе входит в перечень имен, даваемых при наречении новым именем. Мордовской свадьбе не свойствен ритуал угощения конфетами, орешками, семечками, сладкой выпечкой, обычный на свадьбе мордвы-каратаев и татар.

В свадебной ритуально-обрядовой и фольклорной практике каратаев использовались золотые и серебряные монеты, тогда как у мордвы-эрзи и мокши кольца, перстни, браслеты и лишь затем монеты различного достоинства.

Традиция предпочтения серебряных денег, вероятно, сформировалась не без воздействия проживающих рядом с мордвой татар.

Возвращаясь к вопросу бытования различных жанров фольклора, надо отметить, что они тесно связаны со свадебным циклом обрядов. Речи и песни персонажей, участников свадьбы были определены их обрядовым статусом.

Отличия свадебного фольклора мордвы-каратаев от сложившегося у мордвы-эрзи и мокши состоят в следующем. Во-первых, словесно-поэтическая часть свадьбы функционировала в основном на мишарском диалекте татарского языка, что не могло не наложить отпечатка на художественно-изобразительные, языковые, стилистические средства. Во-вторых, переход каратаев на татарский язык обусловил появление таких новых для этой группы мордвы поэтических жанров, как "такмаки", характерные для тюркских народов; наряду с этим в устном творчестве мордвы-каратаев отсутствуют песни о женитьбе детей на взрослых девушках, о похищении невест, не отмечены тексты, связанные с ритуалом имянаречения. В-третьих, имеются отличия "в привязке" произведений свадебной поэзии к обряду. Так, несмотря на присутствие утренних и вечерних причетов, они не были столь продолжительны. В-четвертых, имелась разница в степени распространенности и объеме причитаний. Ограниченность использования их на свадьбе у каратаев связывается нами с влиянием местного населения: у татар коренного региона, особенно казанских, причеты получили слабое развитие или не отмечаются вообще. У мордвы основного региона они были доминирующим жанром свадебной поэзии. В-пятых, для каратаев свойственно деление песен по продолжительности исполнения (длинные, короткие), месту исполнения (уличные, застольные), предназначению ("туй джыры" - свадебные песни, предназначенные гостям), тогда как у мордвы-эрзи и мокши была градация по поэтическим жанрам (причеты, корильные, величальные песни и др.), характеру исполнения (длинные, короткие песни), по времени (утренние и вечерние причеты), а также персонификации плачей (адресованные отцу, матери, подругам). В-шестых, у мордвы-эрзи и мокши отсутствовали специфический лай собачки невесты, миф о небесных вершителях судеб, которые связывали волосы парня и девушки.

Жизнь мордвы-каратаев в полиэтнической среде Поволжья, тесные контакты с соседними народами не могли не оказать воздействия на их свадебный обряд и фольклор. Свадьба обогатилась новыми жанрами и произведениями, художественно-изобразительными и языковыми средствами, став одним из уникальных явлений интеграционно-консолидационных процессов, происходящих в культуре народов средневолжского региона. Переход мордвы-каратаев на татарский язык - свидетельство постоянных мордовских и тюркских контактов, имеющих длительную историю. Они находят отражение и в свадебной поэзии, обрядности и культуре мордвы основного региона.

Документ от 1914 года. Достаточно интересный и информативный текст.
Филиппов Г.-Мордва-христиане. Из жизни села Мордовские Каратаи и деревни Менситово Тетюшского уезда Казанской губернии-1914.
Посмотреть, не скачивая - можно пройдя по ссылке:
http://vk.com/doc9334720_97519922?hash=f9891ef2880ced3417

КАРАТАИ, КТО ВЫ?

В 140 км южнее Казани в Камско-Устьинском районе на высоком волжском берегу раскинулось село Мордовские Каратаи, населенное представителями уникальной этнической группы с одноименным названием. Мордва-каратаи - термин, прочно вошедший в науку еще с ХVIII в. Впервые об этой группе, живущей в Тетюшском уезде Казанской губернии, куда в административном отношении в ХVIII в. относилась рассматриваемая территория, писал известный исследователь народов Поволжья И. Лепехин. Он считал ее особым мордовским племенем, наряду с эрзей и мокшей. К самостоятельной этнической группе мордовского народа относил каратаев и академик П. Кеппен в середине XIX в., а также некоторые другие исследователи позапрошлого века. Другого взгляда придерживались ученые, знатоки местного края А. Риттих, С. Кузнецов и др. По их мнению, мордва-каратаи - локальная группа мордовского народа, а термин «каратаи» - не этнический, а географический. Действительно, в середине XIX в. на территории Казанской губернии было несколько селений с названием «Каратаи» (пять в Тетюшском уезде и одно в Казанском). В трех селениях жила мордва (Мордовские Каратаи, д. Каратай при озере Менситово или починок Менситов, и д. Шершаланы или Малые Каратаи), в двух - русские (Заовражные Каратаи и с. Барское — Каратаи Савиновка) и в одном — татары (д. Каратай на р. Шешме в Казанском уезде).

Сами местные жители называют себя по-разному: «мордва дип атала-быз инде» («мордвой уж называемся»), «кряшен, чукынган татар дип диляр» («называют кряшенами - крещеными татарами»). Есть и такая версия (по информации Гимадеевой Е.А. - учительницы истории, родом из М. Каратаев), что каратаи — особый народ, предки которого пришли из Придонья в первые века н.э., когда началось Великое переселение народов. Наверняка на вопрос о своей национальности из местных жителей ответить не может никто. Такая путаница происходит из-за того, что по самосознанию каратаи относят себя преимущественно к мордве, но говорят на татарском языке, при этом они крещеные, и православные традиции, пронизывающие их быт, более всего сближают их с русскими. Другими словами, в этой крошечной по численности группе (в районе их насчитывается, наверное, не более 100 человек) соединились три основных этнических пласта Волго-Уральского региона — финский, тюркский и славянский. Это соединение очень причудливое и не позволяет однозначно отнести каратаев ни к мордве, ни к татарам, ни к русским. Загадки, связанные с происхождением каратаев, очень увлекательны, но за давностью времен их этногенеза и отсутствием письменных источников мы может лишь делать предположения, основываясь на косвенных сведениях, главным образом, этнографического характера и некоторых смежных дисциплин.
К мордве каратаи, несомненно, имеют прямое отношение. Об этом говорят не только сохранившийся этноним — мордва, но и данные топонимики: местную речку жители называют «Мукша Жулгасы» - «река мокши», а русские жители соседнего с. Кирельского - просто «Мордовка»; данные языка: сохранились некоторые термины родства явно мордовского происхождения («ади» - мать, «татай» - отец), а также мордовские слова в ритуальных песнях; данные антропологии: по своему антропологическому облику, как считают специалисты, каратаи наиболее близки к мордве и существенно отличаются от татар (небольшой рост, узкое лицо и другие антропологические данные сближают каратаев с мордвой мокшей, а более развитое надбровье, сильнее выступающий подбородок, тонкие губы и др. - с мордвой эрзей). Имеются некоторые параллели с мордвой в материальной и духовной культуре. Особенно сильно они проявлялись в комплексе культуры конца XIX - начала XX вв. (в постройках, одежде и т.д.) и были наиболее архаическими культурными элементами по сравнению с более поздними русскими и татарскими заимствованиями. Сегодня в связи с сильной унификацией культуры, особенно ее материальных компонентов, от этой «мордовской» культуры остались лишь следы, но все же остались! Например, в пище в качестве национальных каратаи называют блюда, запеченные в печи («беренге калгасы» - из картофеля; «калдя» - из яиц), характерные и для других групп мордвы.

Откуда бы ни пришли предки каратаев (наиболее вероятным временем их появления считают ХII-ХIII вв., а территорией исхода - места коренного расселения эрзи и мокши), первыми их соседями были тюрки. Тюркское, а позднее татарское влияние прослеживается повсюду. Экспедиции прошлых лет отмечали у каратаев полихромную (многоцветную) раскраску дома, что характерно для татарского жилища. Каратаи считают родным татарский язык, хотя при внешней «татарской» форме он все же необычен, своеобразен, что, очевидно, и дает основание каратаям говорить: «Это именно каратайский язык, очень богатый, присущий только нам, не похожий ни на татарский, ни на эрзянский или мокшанский». Самое удивительное у мордвы-каратаев — песенный фольклор, как они сами определяют — «песни-действие», поскольку в них описывается с подробностями все, что исполнители видят вокруг себя, и зачастую это песни-импровизации. Что касается языка песен, то, по словам самих каратаев, «поем на своем языке, на котором говорим. Это, наверное, по-татарски. Поем и по-русски».

Издавна существовало взаимодействие каратаев с русскими. Например, традиционное жилище каратаев украшалось долбленой выемчатой или накладной резьбой, точно такой же, как в близлежащих русских селениях Красновидово, Теньки, Тетюши и др. Внутренняя планировка жилища была типично центрально-великорусской. Православие, которое издавна исповедуют каратаи, сформировало весь обрядовый цикл. Среди каратаев существует уверенность, что их крещение не было насильственным, более того, что они пришли в эти края уже крещеными (эта версия имеет явную нестыковку с предположением о времени появления каратаев: в первые века н.э. крещеными они быть никак не могли). Но, будучи православными, каратаи внесли свой колорит и в эту сферу и отличаются от окружающих верующих. Так, 12 великих христианских праздников у каратаев совпадают с окружающими православными, но проводы Пасхи - на день позже (не суббота, а воскресенье). В качестве поминальных блюд употребляется «все православное» - блины, мед, щи, горох, гречка, «кроме окрошки, у нас ее никогда не бывает, только у русских; у нас отдельно квас, кисель, компот». 12 июля – на Петров день – перед сенокосом, обязательно приносили в жертву барашка, но использовали для домашнего употребления (не раздавали, как татары в Курбан-байрам). Свадебные обряды как у православных: помолвка, сговор, девишник и т.д., но белое платье для невесты появилось только с 1960-х гг., до этого бытовала специальная одежда с вышивкой, которую девушка готовила себе в приданое (платок, передник, блузка).

Наконец, у каратаев Троица имеет большее значение, чем Пасха. В праздновании Троицы имеются свои местные особенности. Каратаи выращивают культовое растение, называемое ими «заря», или «зуря». На Троицу срезают ветки этой травы, девушки берут их в руки и целый день ходят по улицам с песнями. Ни в каких других обрядах эта трава не используется. В этом видится что-то языческое, поклонение траве, зелени, возрождению жизни. У соседей - татар, русских - такого обычая нет. Строго говоря, использование травы на Троицу не ново, известно и упоминание таинственной «зари».

Андреев В.П. Словарь языка каратаев.Тут можно скачать http://www.twirpx.com/file/454071/

Спасибо большое.

А здесь можно посмотреть Словарь КАРАТАЕВ не скачивая - http://vk.com/doc9334720_131329368?hash ... 07a904f5c2